-«Этому миру нужны сказочники, целители,… Эх, а я всего лишь учитель… блин, физик. До сказок мне, как до луны,- грустно подумал Костя. — И домик твой не на дереве и не в лесу, а на втором этаже над шаурмичной.
Учителем Костя был хорошим, дети его любили, когда вспоминали про занятия, отвлекшись от баловства и других своих важны дел.
Да, Костя любил физику, любил показывать опыты ребятам, объясняя им глубоко и досконально, как данное конкретное «волшебство» происходит. И ему нравилась радость ребят от понимания. Когда они кричали «Я понял!» — это дорогого стоило.
А еще Костя любил наблюдать за миром: следить за облаками, любоваться солнечной дорожкой на реке, ища в ней символы, гулять в лесу, общаться с деревьями… Главное, в одиночестве. Размышлять, наблюдать «волшебство» мира Костя мог лишь в одиночестве.
Но почему слово «волшебство» он и сам для себя всегда ставил в кавычки? Сомневался и не верил до конца? Раз объяснил, формулы написал и все посчитал, значит все, конец волшебству физики? А если не погружаться на прогулке в размышления, а беседовать с друзьями или слушать музыку, то и конец волшебству природы?
Но внутри, где-то глубоко внутри себя Костя не переставал воспринимать мир, как волшебство, как магию даже. И даже выпечка кекса, который Костя очень хорошо пек, кстати, для друзей, приходивших к нему на чай, было волшебством.
Ну согласитесь, наливаем в форму жидкое тесто, ставим в духовку, и в жаре печи происходит перерождение, превращение жидкой субстанции и мягкий, но все-же твердый кекс. Это ли не чудо? Тесто не просто высыхает, а перерождается!
Костя, учитель до мозга костей, любивший свою науку и шаловливых учеников, был недоволен своей жизнью. Сидя в своей каморке над шаурмичной он чувствовал, что может большее, чувствовал, как суетливый шумный город и школа его связывают и иссушают.
«Сказки?» — снова и снова думал Костя. А почему и нет? И я могу писать сказки! Почему бы нет!?
Педантично взявшись за дело с чувством, с толком и расстановкой, Костя, конечно же выбрал темой сказки самую близкую и понятную ему физику.
Оживлять предметы, воду, и даже газы… он же уже делал это много раз на уроках! Чтобы показать в игре, объяснить термины. Показать, например, что «инерция» — это лень предмета, было легко на примере тяжелого железного шарика и легкого аллюминиевого. А еще на примере игрушечного Деда Мороза, вкатывающегося вверх по горке. как по волшебству!
Костя так увлекся написанием сказки, что не заметил, как уснул.
-«Этому миру нужны сказочники, целители,… Эх, а я всего лишь учитель… блин, физик. До сказок мне, как до луны,- грустно подумал Костя. — И домик твой не на дереве и не в лесу, а на втором этаже над шаурмичной.
Учителем Костя был хорошим, дети его любили, когда вспоминали про занятия, отвлекшись от баловства и других своих важны дел.
Да, Костя любил физику, любил показывать опыты ребятам, объясняя им глубоко и досконально, как данное конкретное «волшебство» происходит. И ему нравилась радость ребят от понимания. Когда они кричали «Я понял!» — это дорогого стоило.
А еще Костя любил наблюдать за миром: следить за облаками, любоваться солнечной дорожкой на реке, ища в ней символы, гулять в лесу, общаться с деревьями… Главное, в одиночестве. Размышлять, наблюдать «волшебство» мира Костя мог лишь в одиночестве.
Но почему слово «волшебство» он и сам для себя всегда ставил в кавычки? Сомневался и не верил до конца? Раз объяснил, формулы написал и все посчитал, значит все, конец волшебству физики? А если не погружаться на прогулке в размышления, а беседовать с друзьями или слушать музыку, то и конец волшебству природы?
Но внутри, где-то глубоко внутри себя Костя не переставал воспринимать мир, как волшебство, как магию даже. И даже выпечка кекса, который Костя очень хорошо пек, кстати, для друзей, приходивших к нему на чай, было волшебством.
Ну согласитесь, наливаем в форму жидкое тесто, ставим в духовку, и в жаре печи происходит перерождение, превращение жидкой субстанции и мягкий, но все-же твердый кекс. Это ли не чудо? Тесто не просто высыхает, а перерождается!
Костя, учитель до мозга костей, любивший свою науку и шаловливых учеников, был недоволен своей жизнью. Сидя в своей каморке над шаурмичной он чувствовал, что может большее, чувствовал, как суетливый шумный город и школа его связывают и иссушают.
«Сказки?» — снова и снова думал Костя. А почему и нет? И я могу писать сказки! Почему бы нет!?
Педантично взявшись за дело с чувством, с толком и расстановкой, Костя, конечно же выбрал темой сказки самую близкую и понятную ему физику.
Оживлять предметы, воду, и даже газы… он же уже делал это много раз на уроках! Чтобы показать в игре, объяснить термины. Показать, например, что «инерция» — это лень предмета, было легко на примере тяжелого железного шарика и легкого аллюминиевого. А еще на примере игрушечного Деда Мороза, вкатывающегося вверх по горке. как по волшебству!
Костя так увлекся написанием сказки, что не заметил, как уснул.
— И домик твой не на дереве и не в лесу, а на втором этаже над шаурмичной.
Учителем Костя был хорошим, дети его любили, когда вспоминали про занятия, отвлекшись от баловства и других своих важны дел.
Да, Костя любил физику, любил показывать опыты ребятам, объясняя им глубоко и досконально, как данное конкретное «волшебство» происходит. И ему нравилась радость ребят от понимания. Когда они кричали «Я понял!» — это дорогого стоило.
А еще Костя любил наблюдать за миром: следить за облаками, любоваться солнечной дорожкой на реке, ища в ней символы, гулять в лесу, общаться с деревьями… Главное, в одиночестве. Размышлять, наблюдать «волшебство» мира Костя мог лишь в одиночестве.
Но почему слово «волшебство» он и сам для себя всегда ставил в кавычки? Сомневался и не верил до конца? Раз объяснил, формулы написал и все посчитал, значит все, конец волшебству физики? А если не погружаться на прогулке в размышления, а беседовать с друзьями или слушать музыку, то и конец волшебству природы?
Но внутри, где-то глубоко внутри себя Костя не переставал воспринимать мир, как волшебство, как магию даже. И даже выпечка кекса, который Костя очень хорошо пек, кстати, для друзей, приходивших к нему на чай, было волшебством.
Ну согласитесь, наливаем в форму жидкое тесто, ставим в духовку, и в жаре печи происходит перерождение, превращение жидкой субстанции и мягкий, но все-же твердый кекс. Это ли не чудо? Тесто не просто высыхает, а перерождается!
Костя, учитель до мозга костей, любивший свою науку и шаловливых учеников, был недоволен своей жизнью. Сидя в своей каморке над шаурмичной он чувствовал, что может большее, чувствовал, как суетливый шумный город и школа его связывают и иссушают.
«Сказки?» — снова и снова думал Костя. А почему и нет? И я могу писать сказки! Почему бы нет!?
Педантично взявшись за дело с чувством, с толком и расстановкой, Костя, конечно же выбрал темой сказки самую близкую и понятную ему физику.
Оживлять предметы, воду, и даже газы… он же уже делал это много раз на уроках! Чтобы показать в игре, объяснить термины. Показать, например, что «инерция» — это лень предмета, было легко на примере тяжелого железного шарика и легкого аллюминиевого. А еще на примере игрушечного Деда Мороза, вкатывающегося вверх по горке. как по волшебству!
Костя так увлекся написанием сказки, что не заметил, как уснул.
Открыв глаза, он увидел какой-то храм- не храм, замок — не замок. Массивные каменные стены, высокие потолки, ковры и лестницы…
А прямо перед ним в кресле на возвышении между двух колон сидел мужчина в странных одеждах. Видимо, он был тут главным, поскольку два человека стояли перед ним в почтительной позе, чуть склонившись и внимая его словам. Мужчина в кресле говорил на каком-то незнакомом языке, черты лица его были жесткими, а весь облик так и дышал мудрой серьезностью.Эх, чего-то мне не хватает, чтобы понять, что он говорит… — подумал Костя.
Да всё у тебя есть! — внезапно обратился прямо к нему, на совершенно понятном ему языке, тот, кто сидел в кресле.
Два человека, молча и тихо слушавшие Мастера (пусть будет Мастер, подумал Костя), обернулись на Костю. И, о ужас, упали ниц, приветствуя его!
Приветствую тебя, мой ученик. — произнес Мастер.
Ученик? Какой же я ученик, я и языка вашего волшебного не понимаю, я…
Ха-ха-ха!, — засмеялся Мастер, — просто такой же, как я в молодости! Неуверенный, тонко чувствующий мир, но не видящий себя и своего места в этом мире…
Грустная улыбка смягчила строгое лицо Мастера, а тень воспоминаний на миг заволокла глаза…
Да, да, все так и было. — отвлекшись от воспоминаний продолжил он. — Но это все мелочь. Ты — новый Иерофант. И ты точно можешь вести за собой своих учеников, я давно за тобой наблюдаю.
Ты ответственный, давно осознанный, и пришло уже твое время переродиться из тихого интроверта в Учителя с Большой Буквы! Это больше, чем просто уроки в школе, это больше, чем сказки о подшипниках, это…
Дззззыньььь!!!
Звон будильника, внезапно вторгшийся в слова Иерофанта, разрушил волшебство и разбудил Костю….Уснувшего за своим рабочим столом…еще вчера, в полночь…Ух, какой сон! Просто волшебство) Но…Он же про меня говорил…Все совпадает…Жалко, я не услышал, что же главное!
И это странное слово — И-е-ро-фант! Я такого и не слышал… Что же он имел ввиду?…
Костя открыл ноутбук, и ввел в поиск интернета — Иерофант.
Верховный Жрец. Иерофант. Учитель. Самая духовная карта таро, — прочел Костя, — Таро?
Костя искал дальше, пока не наткнулся на картинку. Каменные стены, высокие потолки, колонны мужчина на возвышении в кресле, а рядом…
Да это же, как у него во сне! Это те же люди! Вот он какой, Иерофант…Что он говорил? Я следующий? Так значит…я могу больше?
Можешь! Конечно, ты можешь больше, — услышал он, вдруг фразу проходящих под окнами и о чем-то жарко спорящих людей…
Костя посмотрел в зеркало над столом и в его глазах, обычно одиноких и потерянных, сверкнул огонек…
